(c) Сергей Васильевич Утехин, 2003.09.21
Текст размещен в главном здании Синергетического Виртуального УниверситетаИстория русской политической мысли.
Вводная лекция.
Часть 1 >> Часть 2 >> материалы обсуждения >> материалы семинара в RR
Политика, политический.
Политическая мысль занимается вопросами политики.
Обратимся к этому понятию.
Слово "политика" вошло в русский литературный язык в XVII веке как замствование из польского.
Оно бытует в большинстве европейских языков и восходит к греч. τ´α πολιτικ´α, что у авторов классического периодв (V - IV вв. до Р. Х.) означает всё, относящееся к обществу, государству, как практические дела, так и знания, в особенности - искусство управлять (подобную же историю проделало слово "физика" от греч. τ´α φυσικ´α - всё, относящееся к природе).
Переводя греческое собирательное τ´α πολιτικ´α, мы не можем подобрать слово, которое передавало бы полный смысл греческого оригинала, и вынуждены прибегать к описательному выражению. В данном случае это для нас даже выгодно, так как побуждает присмотреться к греческому термину.
По форме это - множественное число прилагательного среднего рода, употреблявшегося как собирательное существительное, τó πολιτικóν "граждане, сообщество граждан".
Последнее, в свою очередь, произведено от πóλις, и нам придётся обратиться к смыслу этого слова. πóλις знвчит "город", а также и совокупность полноправных жителей города (не рабов и не пришлых), граждан. В то же время πóλις значит и "государство", и "общество".
Понятия "государство" и "общество" стали выделяться позже.
Не в древности, не в средневековье, а только в Новое время.
Понятие "государство" - к концу XV века в трудах итальянских авторов, виднейшим из которых был Макиавелли.
Для обозначения нового понятия стали применять термин lo stato, итальянизированную форму лат. status "состояние" (отсюда же термин "статистика").
Вскоре (в течение ближайших десятилетий) термин был заимствован в другие главные европейские языки (франц. état, англ. state, нем. Staat).
В русском примерно в то же время засвидетельствовано слово "государство" (об этом - когда дойдём до этого времени).
Наибольшее влияние на последующее развитие понятия оказала книга Макиавелли "Il Principe" (лат. princeps "первый"; обычно заголовок переводят на русский как "Государь" или "Князь").
Смысл понятия у Макиавелли не был чётким. Термин lo stato он употребляет в разных значениях. То это - определённая территория, часть земной поверхности. То - население этой территории. То - всё, что на этой территории находится. То - центральная власть, распространяющаяся на эту территорию.
До сих пор термин "государство" употребляется, в том числе в России, во всех этих смыслах. Меня особенно коробит ходячее употребление его в смысле "власть", "правительство" ("государство должно" и т. п.).
Макиавелли не столько описывал итальянскую действительность своего времени, сколько, обобщая опыт классической древности и начала Нового времени, рисовал образ успешного "государства".
Некоторые видные авторы противились употреблению нового термина. Локк полагал, что латинский термин civitas (= греч. "полис") лучше всего переводить на английский словом commonwealth. Интересно, что английский дипломат Флетчер своё описание Московской Руси озаглавил "On the Russe Commonwealth".
В XVI -XVII веках новое понятие развивали (пользуясь разными терминами) главным образом французские, голландские, английские и немецкие теоретики (Боден, Гроций, Гоббс, Пуфендорф).
В их трудах постепенно выкристаллизовалось целостное понятие "государство", объединяющее три элемента: территорию, население и власть. Это понятие считается классическим. Часто к нему применяют термин "национальное государство". Это классическое понятие приемлемо только в смысле веберовского отвлечённого идеального типа. В Европе под него полностью подходит, разве что, Исландия.
"Обществу" повезло меньше. Это понятие выделилось только в XVII - XVIII веках. Для обозначения его стали употреблять латинское слово societas, которое в древности и позже обозначало "союз", "товарищество", и придали ему более широкое значение. Но и более узкое значение производных слов сохранилось до сих пор (фр. société, англ. society). Такой же путь проделала немецкая калька Gesellschaft. В русском литературном языке слово "общество" появилось поздно (возможно, только в начале XIX века), тоже выглядит калькой и тоже сохранило оба значения.
Вычленение понятия происходило в связи с теорией общественного договора.
У Гоббса между "государством" и отдельным человеком нет никаких промежуточных образований. Человек всецело во власти "государства".
У Локка общественный договор не устраняет естественного права, неотъемлемых прав человека.
С начала XVIII века большинство авторов не отождествляет "общество" с "государством", под которым обычно понимается абсолютная монархия.
Романтики конца XVIII - начала XIX вв. разрабатывали понятие "общества" как органически вырастающей общности без необходимой связи с "государством".
Как мы помним, Пуфендорф включал население в понятие "государства" как один из его элементов. Гегель употребляет понятие "общество", но подчиняет последнее "государству".
Ко времени Гегеля многие авторы переворачивали отношение. Не "общество" было у них частью "государства", а "государство" частью общества. В дальнейшем это перевёрнутое отношение чаще всего сохранялось у позитивистов и марксистов (и связанных с марксизмом направлений).
Если к настоящему времени понятия "город" и "государство" разошлись довольно далеко (формально их связывает почти только производное "гражданин"), то разделить понятия "государство" и "общество" нелегко. Большинство такого рода усилий вызывает серьёзные возражения (в дальнейшем мы будем неоднократно возвращаться к этим понятиям. прослеживая их судьбы в истории русской мысли).
Наблюдение это позволяет думать, что древнегреческое понимание политики не устарело, и мы можем употреблять этот термин приблизительно в том же смысле. Это не должно вызывать удивления. Политика - далеко не единственное понятие, выработанное древними, которое сохранило свою ценность.
Уточнить понятие политики позволяет другой термин, близкий к греческому, но более чёткий юридически, также доставшийся нам от классической древности и тоже заимствованный в русский язык из польского (при Петре I) - "публичный".
Латинское слово publicus (образованное посредством стяжения из populicus, от populus "народ") употреблялось как термин в смысле "общественный", "государственный" (если пользоваться позднейшими понятиями) в противоположность понятию privatus - частный.
Отсюда собирательное res publica или, в форме множественного числа, res publicae - "общественые", "государственные" дела, "государство", политическая деятельность.
К области политики относятся преимущественно занятия публичные в этом терминологическом смысле, в отличие от дел частных.
Понятие публичного позволяет также опять сблизить "государство" и, условно говоря, "город", т. к. публичная сфера существует не только в центре, но и на мествх.
В узком смысле древние греки, как мы помним, называли политикой искусство управлять. Это подводит нас к одному из основных политических понятий, понятию публичной власти.
Власть вообще можно определить как высокую степень влияния. Анализируя оюбое влияние, можно выяснять, на кого оно распространяется, в отношении каких ценностей и в какой степени, какими средствами оно осуществляется. Такому анализу поддаётся (в принципе) и всякая власть, в том числе публичная.
Политическая мысль занята главным образом рассмотрением разных сторон публичной власти. Ценностей, по отношению к которым она осуществляется или на которые притязает. Её глубины, т. е. степени влияния. На каких лиц и на какие сообщества она распространяется. Наконец, в каких формах она осуществляется, какие лица и учреждения обладают этой властью и как они ею пользуются.
Политическая мысль принимает разные формы.
Можно размышлять о таких понятиях как "обшество", "государство", "частное", "публичное", "власть", "правительство", "право", "обязанность" и т. п. Или о том, каковы должны быть общественные отношения, как должна быть построена публичная власть и как она должна действовать. Это - подход политической философии (эпистемологии, онтологии и этики).
Можно пытаться выяснить, как в действительности строится и осуществляется публичная власть, как она построена и действует в том или ином обществе. Это - подход политической науки (политиковедения).
Можно, наконец, думать о том, как с успехом участвовать в политической жизни, овладевать публичной властью, удерживать, раширять и укреплять её. Это - подход политического искусства.
В зависимости от индивидуальных способностей и склонностей, его собственной системы ценностей политический мыслитель может сосредоточить внимание на одном из этих подходов, на двух или распространить его на все три. Последнее случается не часто. Обычно серьёзные люди довольно скоро осознают, к чему они больше всего склонны и на что способны.
Очевидно, что как следует познакомиться с историй политической мысли того или иного народа можно только проследив результаты всех трёх подходов: рассуждения политических философов, выводы исследователей-политиковедов и практическую деятельность политиков.История
Слово "история" - греческое. Насколько известно, оно стало проникать в русский литературный язык с XII века. Вторично (с теперешним ударением) оно было заимствовано из польского в XVI веке.
Восходит оно к тому же индоевропейскому корню, что и русские слова "видеть" и "ведать" (а также немецкое wissen "знать" и английское wisdom "мудрость").
У древних греков один из глаголов, производных от этого корня, употреблялся в знвчениях "осведомляться", "выведывать", "собирать сведения, свидетельства". Одно из существительных - "сведущий человек" (в частности, сведущий в праве, могущий разобраться в свидетельствах).
Отсюда ιστορ´ια - осведомление, разузнавание, исследование, изучение; затем - полученные таким путём результаты, научные выводы; наконец - изложение полученных результатов, повествование. Большинство этих значений греческого слова в той или иной мере сохранилось в заимствовавших его европейских языках, в том числе - в русском.
Одно из важнейших направлений внимания - в прошлое. Непосредственно нам прошлое не дано. Даже если мы были его участниками или свидетелями, нам приходится его вспоминать, припоминать, то есть прибегать к памяти как источнику сведений. Если же память отказывает (а она всегда в чём-то отказывает) или нас интересует прошлое, в котором мы не участвовали, то приходится прибегать к другим источникам сведений.
Собирание сведений, свидетельств о прошлом, изучение прошлого, а затем и само прошлое в смысле полученного таким путём представления о нём - так развивался особый пучок значений слова "история" у греков и римлян. Этот пучок стал основным в теперешнем нашем словоупотреблении.
Поисками сведений о прошлом и истолкованием этих сведений с целью получить как можно более ясное представление о нём занимается история как наука.
По своему возрасту история - одна из самых почтенных наук. "Отцом" её (как его назвал Цицерон) заслуженно считается Геродот, работавший в V веке до Р. Х. Вероятно, он в какой-то мере ориентировался на приёмы исследования, разработанные к тому времени правоведами.
За два с половиной тысячеления историки накопили большой опыт, из которого можно вывести некоторые общие соображения, обычно именуемые историческим методом. Весьма поучительно, что во всех своих основных чертах это - то же, что научный метод вообще, только выступающий в привычных для историка терминах и манере изложения.
Строго говоря, словосочетание "исторический метод" (как и "научный метод") - плеоназм. Греческое слово μ´εθοδος (из μετ´α οδóς, буквально "в пути") означает "путь исследования", "исследование", т. е. почти то же самое, что "история" в общем смысле. Ради смягчения плеонастического эффекта можно, пожалуй, вместо "исторический метод" говорить "историчечкий подход".
Иногда, говоря о своём занятии, историки называют его ремеслом, практикой истории.
Каждый историк, опираясь, с одной стороны, на профессиональные традиции, а с другой - на присущую ему систему ценностей, вырабатывает свою оценку подходов предшественников, своё понимание метода, своё применение ремесленных приёмов. Исторический подход, как я его понимаю, можно свести к следующим положениям.
История - занятие автономное и самодовлеющее, наука чистая, а не прикладная. Конечно, результаты исследовательской работы историка, его выводы могут оказаться полезными и быть использованы для каких-то посторонних самому исследованию целей (что мы, например, будем делать на протяжении этого курса).
Но, приступая к исследованию и в ходе его, историк не должен задаваться целью принести пользу (скажем, воспитательную, чтобы "на истории" люди "учились", к чему, к сожалению, историки нередко стремятся). Обнаружение такого намерения неизбежно снижает доверие к его работе, вызывает подозрение в тенденциозности.
Исходная точка исследования - предположение, что что-то было. Иногда историки это предполагаемое бывшее называют фактом (от лат. factum "сделанное"). Я считаю это словоупотребление нежелательным, т. к. оно может повести к путанице, к смешению начального предположения с понятием исторического факта, о котором пойдёт речь ниже.
Начальное предположение, нередко интуитивное, часто наталкивает на тему исследования. В выборе темы исследователь должен быть свободен. Разного рода практические соображения могут повлиять на выбор, но не они должны быть определяющими.
Предположив, что что-то, его заинтересовавшее, было, исследователь ставит себе задачу постараться выяснить, "как оно, собственно, было" (wie es eigentlich gewesen ist), по крылатому выражению знаменитого немецкого историка XIX века Ранке (Leopold von Ranke). Сходное указание можно найти уже у Аристотеля (к сожалению не помню, где).
Часто высказывается мнение, что историк может, или даже должен, задаваться вопросом "почему?". Нередко историк утверждает, что ему удалось ответить на такого рода вопрос. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что отвечает он (если это серьёзный историк) на вопрос "как?", а не "почему?".
Правда, если дело идёт о выяснении мотивов тех или иных решений или поступков, то такая задача вполне допустима и принципиально разрешима. В этом смысле вопрос "почему?" равнозначен вопросу "из каких побуждений?".
Если же, как часто бывает, под "почему?" понимается задача выявления каких-то причинно-следственных связей помимо мотивов, помимо человеческой личности, то такая цель недостижима. В числе умений, навыков, приёмов исторического ремесла просто нет таких, которые давали бы возможность пытаться установить такого рода причинную зависимость.
Отказ от поисков причинной зависимости - положительный вклад в развитие исторического метода позитивистской мысли XIX века. Вообще же в историческом методе явственнее всего проступают эмпиристские воззрения. Как мы увидим дальше, ниспровергатели исторической науки чаще всего ополчаются на исторический эмпиризм.
Поставив себе задачу, историк обращается к историографии вопроса, т. е. к тому, что сделано по интересующему его вопросу его предшественниками (наименование историографией писания исторических работ устарело).
Необходимость историографического подхода осознал Аристотель, говоривший, что нужно начинать с начала, и сам следовавший этому правилу.
Учёт историографии позволяет и побуждает уточнить задачу. Обычно - сузить, поскольку что-то из сделанного прелшественниками оказывается (по мнению нашего историка) сделанным удовлетворительно. Нашему историку нет нужды заново открывать Америку.
Точнее обозначив задачу (предпочтительно в форме вопроса), историк переходит к источниковедческому этапу своего исследования.
Начинается он отысканием источников, в которых можно надеяться найти сведения, нужные историку для ответа на его вопрос. Относящийся сюда раздел исторического метода иногда называется исторической эвристикой.
Классики нашей дисциплины, начиная с Геродота, утверждали (обычно не на словах, а на деле), что важнейшая часть исторического подхода - критика источников (иногда называемая просто исторической критикой). Установление подлинности источников (внешняя критика) и определение степени достоверности находимых в них сведений (внутренняя критика).
Казалось бы, это очевидно и в доказательствах не нуждается. Но даже и при наличии таких убедительных доказательств как "Текстология" покойного академика Д. С. Лихачёва (1962) источниковедческой критике нередко уделяется совершенно недостаточное внимание.
Только успешно решив источниковедческие задачи, можно приступить к извлечению из источника нужных сведений и использованию их для ответа на поставленный вопрос.
Такой найденный историком ответ (а не первоначальное предположение или сведения источникрв сами по себе) называется историческим фактом. Исторический факт стоит не в начале работы историка, как часто думают, а в конце исследования. Он - построение историка.
Совокупность исторических фактов и есть история в смысле наших знаний о прошлом. Она - здание, возведённое многими поколениями историков. Разумеется, здание это несовершенно, как несовершенно всё, творимое человеком. Посильное совершенствование исторического здания - повседневный труд историка.
Всё, сказанное здесь об истории, относится и к истории мысли, в том числе - политической.Часть 1 >> Часть 2 >> материалы обсуждения >> материалы семинара в RR
главная & С.В. Утехин & Гостевая Книга & Форум & E-mail
© JB последнее изменение 18.11.2006
