Материалы доклада на международной Интернет-конференции «Демократия в информационном обществе: перспектива для Россия в свете международного опыта» фонда им. К. Аденауэра

Влияние доступа к информации на модели политического участия
в российских регионах.

В теории, разницы между теорией и  практикой
быть не должно, но на практике она есть.
Ян Ван-дер-Шепшот

К числу новаций последнего времени, которые, безусловно, отвечают парадигмальным сдвигам в понимании роли информации в мире, относится активно применяемое в последние годы государственные деятелями, политологами, социологами, экономистами и философами словоупотребления «постиндустриальное общество» и «информационное общество».

Казалось бы, мир в целом входит в тот этап развития, когда информация становится одной из основных ценностей в экономике нового типа, в жизни людей. Однако возникает естественный вопрос о том насколько получение “средней температуры по больнице в целом” актуально и для России.  Не менее важно и понимание роли информации в изменении модели политического участия граждан, в постепенном приобщении их к идеалам открытого общества и всеобщей  непосредственной демократии.

Преобразующее влияние информации, по прогнозам, может коренным образом изменить модель политического участия граждан, сделав его, прежде всего, непосредственным, а в силу этого свободным и всеобщим. Сегодня в демократических странах растет осознание тех колоссальных преимуществ, которые несут с собой развитие и распространение информационно-коммуникационных технологий (ИКТ). Их революционное воздействие касается государственных структур и институтов гражданского общества, экономической и социальной сфер, на уки и образования, культуры и образа жизни людей.

Масштабные политико- экономические преобразования, потрясшие Россию в последние годы минувшего столетия, в значительной своей части, были спровоцированы гигантской информационной волной, хлынувшей вслед за поднятым «железным занавесом». На наш взгляд, вполне справедливо утверждение, что свободные СМИ совершили «революцию 90-х». Свобода информации во всех доступных тогда формах смела существовавшую советскую безальтернативную модель политического участия, воздвигнув ей на смену относительно демократичную форму, по-разному реализовавшуюся в регионах. Однако, о единстве этой формы, невзирая на формально единое федеральное законодательство, определяющее возможные способы политического участия, как нам представляется, на данном этапе развития говорить неправомерно. Причиной тому служит различный уровень социально-политического и экономического развития отдельных регионов России.

Окинавская хартия призывает к преодолению межгосударственного разрыва в области информатизации [1]. На наш взгляд, в масштабах России задача сводится, в первую очередь, к преодолению информационного разрыва на уровне межрегиональном. Невзирая на многочисленные заявления представителей государственной власти о выработке единой информационной политики, проводимой на федеральном, региональном и местном уровнях, разрыв между центром и провинцией, между городом и деревней сравним в мировых масштабах с дистанцией между государствами-лидерами в производстве информационных технологий и традиционными государствами Африки. 

Сама по себе идея информационного общества исходит из того, что причастные к нему формируют свои взгляды на информационном поле, которое отличается широтой и плюрализмом источников информации. Кроме того, теоретиками информационного общества выдвигается гипотеза, что такая причастность и активность членов общества является благом (последняя гипотеза характерна именно для демократических государств).

Высказанные суждения в рамках каждой конкретной страны естественно рассматривать как гипотезы, которые, как и всякие гипотезы, нуждаются в верификации.  Простейшим способом, констатирующим различие политических ориентиров людей, пользующихся доступом к электронным и традиционным СМИ могут служить опросы общественного мнения.

Наиболее интересные результаты можно найти на нескольких сайтах Рунета.  Так радиостанция “Эхо Москвы” систематически проводит сопоставление опросов по телефону и по Интернет, которое показывает значительное расхождение результатов. Голосования за политические партии и персоналии в Рунет (РБК, Рамблер) дают систематически иные результаты, чем голосования в реальном мире (в первую очередь, за счет большого числа лиц голосующих за Яблоко, СПС, Хакамаду, Явлинского).

Подобное различие, с одной стороны, подчеркивает мощное просветительское воздействие глобальной сети в направлении либеральных ценностей и объясняет гонения на Интернет в странах, не являющихся лидерами демократизации (Иран, Ближний Восток, Китай и др.), с другой - не снимает проблемы объяснения особенностей феномена в России.

Возникающее различие требует объяснения и может учитывать особенности лиц, имеющих доступ к Рунету  (пресловутое цифровое неравенство).  Однако результаты голосований по регионам России также существенно и систематически различаются, что позволяет выдвинуть гипотезу о том, что подобное различие отчасти обусловлено социокультурными различиями.  Видимо, не будет преувеличением считать, что к числу особенностей России относится и то, что понятие “цифрового разрыва” приобретает не  этнический или имущественный характер, но во многом отражает различия типов регионов и складывающихся в них социокультурных стеретипов поведения.

В качестве основания оценки возможностей влияния ИКТ на трансформацию форм политического участия на внутрироссийском региональном уровне удобно провести сопоставление по уровню влияния не электронных носителей информации – обычных печатных СМИ. Мы можем утверждать, что в настоящее время  отличие Интернета от печатных СМИ по характеру и количеству информации чрезвычайно слабо. Это обусловлено тем, что в силу экономических факторов непосредственным доступом к глобальной Сети обладает весьма небольшой процент населения, тогда как печатные СМИ уже вполне освоили всемирную паутину как источник информации для своих публикаций (регулярно, хотя часто и без ссылок, перепечатываются и обзоры и оценки и скандалы и анекдоты).  Конечно, при этом каждое издание сохраняет определенную тенденциозность в характере подбираемой информации и ее подачи читателю, но для региональных и муниципальных изданий это во многом также ограничивается возможностями региона.

В многолетних исследованиях публикуемых Демоскопом отмечается увеличение однородности электорального пространства, проявляющееся в конвергенции электоральных районов и укрупнении электоральных плит, а первая роль в качестве дифференциации электорального поведения отводится массовой политической культуре, которая напрямую зависит от степени развития информационного поля региона. Причем, наряду с межрегиональной дифференциацией вполне оправданно проводится разграничение «город-село». [2] Существующую ситуацию вполне можно охарактеризовать как цифровое неравенство регионов России.

Согласно мировому опыту, телефонизация страны считается в основном законченной при достижении телефонной плотности порядка 40 аппаратов на 100 жителей. Для этого количество абонентов в России надо значительно увеличить. Реально такая задача может быть решена в течение 7-10 лет [3]. По усредненной оценке аналитических агентств и регулирующих органов, на начало 2003 года парк персональных компьютеров России составлял 11,2 млн устройств, или примерно 75-85 ПК на 1 тыс. жителей (из них около половины - с выходом в интернет). Если сравнивать с США, то цифра выглядит весьма скромной: на тысячу американцев приходится 600 ПК. Однако основная масса компьютеров в нашей стране сосредоточена в учреждениях и (благодаря инициативе Сороса появились информационные центры в университетах и крупных библиотеках). Сети Интернет-кафе только развиваются и в первую очередь в крупных городах, да и по ценам мало доступны широким слоям населения.  Кроме того, не следует забывать об огромной территории России, что ставит ее в принципиально иные условия, чем те, в которых находятся процветающие страны Запада.

Табл. 1 Территориальная организация российского интернет-пространства. Примерное распределение интернет-аудитории по территории России, 2000 г., % [Monitoring.ru, 2000] C м. [4]

В первую группу городов с населением более трех миллионов человек попадают две российские столицы, которые перетягивают на себя четверть общей аудитории и до 40% активных пользователей. Еще почти 20% пользователей приходится на несколько крупных городов-миллионеров. На огромную оставшуюся территорию можно отнести только половину количества посетителей Интернета.

Страну, о которой П. Вяземский писал Пушкину, что « у нас от мысли до мысли пять тысяч верст», где разница между уровнем жизни в центре и глубинке (в которой телевизор нередко ловит лишь одну программу и выходит только одна районная газета) достигает колоссальных масштабов, сложно указом причислить к «информационному обществу», даже если этого очень хочется. Если вычесть из статистики одни только Москву и Петербург, количество компьютеров можно смело уменьшить почти вдвое. На данный момент существует большое расхождение в оценках количества пользователей Интернет, связанное как с методиками подсчета, так и с разногласиями по поводу того, кого можно считать пользователем: того, кто хоть раз видел открытое окно браузера, месячное количество посетителей или постоянную аудиторию. Это обусловливает большое расхождение в приводимых оценках.

В отличие от объема аудитории Интернет, количество читателей печатных СМИ прямо зависит от количества последних в каждом конкретном регионе и не имеет такой жесткой привязки к материально-технической базе.

Естественно, что важно не только число СМИ, но и их доступность и разнообразие (модель СССР, когда ТАСС и АПН через Телевидение, Радио,  ПРАВДУ и ИЗВЕСТИЯ фактически формировали большую часть согласованных информационных блоков, плохо отвечает идее информационного общества с циркуляцией и сопоставлением, если не борьбой идей).  Условия технической ограниченности по приему телевизионных каналов для большой части населения, а также уменьшение разнообразия с изменением политики телеканалов и вывело проблему разнообразия СМИ в область печатных и электронных СМИ.

В качестве прототипа оценки и учета влияния массовой информатизации на модели политического участия удобно оценить направленность влияния  свободной региональной прессы (в противном случае продвижение любых оппонентов кандидата, лоббируемого центральными СМИ, происходит наиболее интенсивно). Для характеристики информационной компоненты регионального социума важным становится число СМИ и уровень их развития. Данные показатели  традиционно включаются во многие индексы как индикаторы развития гражданского общества. 

Вместе с тем общепринятых индексов, отвечающих оценкам регионов, никакая официальная статистика не ведет, как и рейтинговые агентства.  Формально данные о прессе имеются в информации о подписных изданиях, но разделить в них долю федеральных и региональных изданий практически невозможно.

Для их оценки мы привлекли данные наиболее крупного сетевого агентства рекламы о региональных рейтингах развития СМИ, определяемых по числу рекламных предложений (Москва и Санкт-Петербург, естественно, охарактеризованы заниженными показателями) [5].

При этом общий объем статистики достигает (с учетом величины рейтингов изданий) величины в 20-1000 оценок практически на каждый регион. Мы сочли возможным для оценки распределения  рейтинга изданий использовать максимальный и медианный рейтинг.  Важным показателем может служить расхождение максимального и медианного рейтинга  (в регионах с одним центром и малым числом крупных городов эти параметры близки, а в регионах с несколькими соизмеримыми по размеру городами в каждом из которых может издаваться своя газета – заметно расходятся). Число изданий, максимальный рейтинг и медианный рейтинг, таким образом, характеризуют регион. Все три величины, используемые для оценки уровня развития СМИ в регионах, прямо коррелируют между собой и могут быть использованы в качестве показателей для оценки уровня влияния независимой прессы как в совокупности, так и по отдельности.

Закономерно, что число газет в регионе мало связано с уровнем развития человеческого потенциала, однако прекрасно коррелирует с уровнем ВВП на душу населения.  Чем    выше уровень экономического развития в отдельно взятом регионе, тем больший расцвет получают в нем независимые СМИ. Для полноты картины  добавим способ формирования политической власти в регионе, выраженный через рейтинговую оценку внутреннего авторитаризма, который на региональном уровне сильно варьирует. Более того, реальное положение дел с демократией в том или ином регионе может очень сильно отличаться от расхожих представлений, поскольку нередко они основаны на фрагментарной, иногда сильно искаженной информации [6].

  Индекс авторитаризма здесь выводится как величина, обратная индексу демократичности, составленному на основе следующих электоральных характеристик: конкурентность выборов, уровень участия, уровень протестного голосования, число нарушений, уровень явки избирателей, сменяемость главы региона посредством выборов.

При сравнении регионов по уровню демократичности, экономического развития и уровню развития СМИ, просматривается довольно четкое разделение их на три группы:  экономически развитые с высоким уровнем развития СМИ и демократическим способом формирования власти, бедные с высоким уровнем авторитаризма, низким уровнем развития СМИ ,  и промежуточные – переходный тип. (См.рис. 2)

Рис. 2. Группы регионов по авторитаризму, ВВП на душу населения и уровню развития СМИ

 На графике выделены три группы регионов: зеленым – регионы с низким уровнем авторитаризма, высоким уровнем экономического развития и высоким уровнем развития СМИ. Синим – бедные авторитарные регионы, где СМИ слабо развиты. Красным - промежуточная группа. По оси ординат обозначены значения переменных, указанных на оси абсцисс. Заметим, что при проведении кластерного анализа переход к нормализованным и логарифмическим координатам имел своей целью уравновесить влияние переменных (исключить возможность задавливания одной из них остальные).

Таким образом, наглядно просматривается априорно ожидаемое, что уровень развития СМИ в регионе находится в плотной связи с экономическим развитием и способом формирования власти. Для более детальной иллюстрации влияния развития СМИ на модели политического участия наложим на приведенные сопоставления результаты голосований на последних президентских выборах, взятые нами с сайта Центризбиркома. 

Несложные визуальные сопоставления результатов голосования по регионам с перечисленными показателями обнаруживают весьма специфические корреляции. Голосование за И. Хакамаду  позитивно  коррелирует с повышением уровня развития СМИ в регионах. Парные сопоставления показывают, что процент голосов за И. Хакамаду находится в обратной зависимости относительно индекса авторитаризма и в прямой зависимости от уровня ВВП на душу населения. Те же закономерности действуют относительно всех других кандидатов, кроме действующего президента. 

Рис. 3 Сопоставление процента голосов за В.В. Путина, индекса авторитаризма и уровня развития СМИ в регионе.

Наглядно видно, что максимальное количество голосов представитель действующей власти набирает там, где медианный рейтинг СМИ ( MEDR ) менее 50. Там же наблюдается высочайший порог авторитарности. И, напротив, там, где максимально развита независимая пресса, наблюдается относительно более высокий уровень поддержки конкурирующих кандидатов.

Это дает основание рассматривать как правдоподобную гипотезу наличие двух преобладающих моделей политического участия на региональном российском уровне – о мобилизационном и об альтернативном. Первый характеризуется ограниченностью источников и разнообразия информации и высокой степенью влияния государственной власти на региональном уровне, второй – плюрализмом информационного пространства, разнообразием вариантов поведения.

Для сравнения можно рассмотреть итоги голосований в Интернете, которые оказываются едва ли не диаметрально противоположными по победившим кандидатам относительно официальных результатов выборов. Общеизвестно, что среди партий наибольшую популярность в большинстве  Рунет-аудиторий СПС и Яблоко, а среди кандидатов в президенты значительным успехом пользовались С. Глазьев и И. Хакамада. Поскольку доступ к всемирной паутине подключает человека к глобальному информационному полю, приведенная выше закономерность о зависимости доступа к информации и политического выбора  подтверждается.

  Вышеприведенный пример наглядно демонстрирует, что наличие большого числа независимых источников информации способно влиять на политическую реальность и преобразовывать модели политического участия.

Согласно модели Н. Лумана власть в информационном обществе усиливается с увеличением свобод подчиненных. На наш взгляд, это задает направление эволюции развития современного российского общества в сторону экономического и политического развития через развитие информационное. Поскольку размеры территории накладывают экономические ограничения на число технических коммуникаций, отправной точкой на наш взгляд, должно служить усиление информатизации структур гражданского общества, прежде всего, школ, сельских школ, вузов и образовательных центров, медицинских и социальных.

Таким образом, с учетом того, что аудитория Рунета ближе по предпочтениям к жителям регионов с высоким уровнем развития СМИ, можно прогнозировать направление влияния информатизации на модели политического участия. Заметные различия в результатах голосований по разным регионам показывают, что существующие федеральные институты пока не умеют вести в Рунете активную политику, позволяющую мобилизовывать электорат. Многие пользователи Интернета являются активными проводниками либеральных ценностей, которые заложены в основе функционирования гражданского общества и  демократической системы.

А призывы к регистрации практически всей независимой информации, тенденциозные высказывания, закрытые способы проведения Интернет-конференций наводят на мысль, что необходимо не столько дарование законов о глобальной сети сверху, сколько разработка разделов о сетевой этики для поведения представителей власти снизу самими обитателями всемирной паутины. Конечно, в условиях современной России подобные пожелания могут рассматриваться как не более, чем утопия, но не исключено, что развитие законодательной базы в зоне ЕС и США приведет к соответствующим позитивным изменениям и в России и тем самым к росту доверия граждан и власти, к уходу от мобилизационной системы политического участия и позитивным последствиям для развития свободного общества.

Материалы распространяются свободно при условии сохранения ссылок (http://rrpolit.narod.ru)

 Литература.

1. Окинавская Хартия глобального информационного общества

2.Электоральный ландшафт России

3. Мелюхин И.С. Проблемы формирования основ информационного общества в России

4. Перфилов Ю. Территориальная организация российского интернет-пространства // Интернет и российское общество. М. 2002

5. Рейтинг региональной прессы просмотр от 15.08.2003

6. Степнова А. Слабая власть – это наша демократия// Деловое Поволжье 2002. №42. С. 7.

7. Барзилов С. Чернышев А. Регион как политическое пространство // Свободная мысль. 1997. №2;

8. Голосов Г. В. Поведение избирателей в России: теоретические аспекты и результаты региональных выборов // Полис. 1997. №4;

9. Гребениченко С.Ф. Общественное сознание в России 1990-х годов: опыт многомерного факторного анализа//Выборы в России. 2000. №1;

10. Декларация принципов Построение информационного общества – глобальная задача в новом тысячелетии

11. Кулик  А.Н. E-democracy и электронная демократия: западная концепция в российском контексте. "Проблемы становления гражданского общества в России".  «Материалы научного семинара». Вып. №4. М., 2003. С. 91-116  

12. Митрохина Т.Н. Баскакова Ю.М. Индексный анализ в сравнительной политологии  // Современное общество: человек, власть, экономика. Материалы науч. конф. Саратов, 2002;

13. Моисеев Н. Информационное общество как этап новейшей истории // Свободная мысль. 1996. № 1. С. 81.

14. Сенатова О. Региональный авторитаризм на стадии его становления // Куда идет Россия? Социальная трансформация постсоветского пространства. М., 1996.

   

© JB Последнее изменение 23.06.2004